<-( Children of the Night Team )->

Какую фразу первой надо выучить инопланетянину-гайдзину, попав на планету Япония?

Нет, не «Как пройти…?». И не «Который час?». И даже не «Ой… А где у вас тут…ох…туалет?!».

Фраза эта такая: Фукуро ва ий дэс

И означает она: «Пакета не надо». Вот так, да? – спросите вы удивленно. Вот так, да! – отвечу я уверенно.

Куда идет радостный русский гайдзин в Японии, прибыв на эту гостеприимную землю? Правильно, он идет за пивом. О, эти ласкающие слух любого ценителя пенного янтарного напитка названия: «Асахи», «Саппоро», «Кирин», «Драфт ван» и прочие, прочие, в изобилии наполняющие прохладные блестящие высокие ящики и широкие ярко освещенные магазинные полки!

И вот, взяв баночку с тем, чтобы раздавить ее тут же, выйдя из магазина, вы подходите к кассе. А там вам уже с поклонами и всяческими славословиями предельно вежливая продавщица все это посчитала, денежку от вас приняла, сдачу в ладонях лодочкой протянула, и теперь тянется ваши баночки в пакетик завернуть. А вы, уши лопухами, простак-простаком, на все это радостно лыбитесь, и подвоха не чуя, выходите с этим пакетиком, в котором ваша одна баночка уже боками морозно запотела.

А чего ж не три-четыре баночки, дружище гайдзин? – спросите вы. А я вам тут же, с баночкой в руке, и объясню: жара лютая в этой стране, братишки вы мои. И пока вы одну баночку сладостно откушивать будете в скверике аккуратном, то вторая уже свежесть прохладную всю растеряет, квелой теплотой наполнится и содержимое на неприятные естественные отходы похоже станет. А так – кто нам помешает за второй, холодненькой, сходить-то при желании? Вот и я думаю, что никто.

Так вот, выходите вы из магазина с баночкой в пакетике, и, улыбаясь в предвкушении, но без излишней спешки присаживаетесь на скамеечке в ближайшем скверике.

И, отсмаковав последние капли, вы оглядываетесь в поисках урны, дабы тару жестяную утилизировать.

А урны… Нету! Как так?! Куда дели?! Ну точно – скамейки есть, а урн возле них нет. «Ну ничего себе!» — бормочем мы и идем искать этот атрибут цивилизации.

Вообще-то, к сквериках урну особо долго искать не приходится – она обычно стоит у входа в сквер. Одна на весь парк. Максимум — две.

Гораздо паскуднее ситуация, если вы были на улице. Можно запросто пройти пару километров и не встретить ни одной урны. (Возможно, в Токио с этим проще, но я в Тояме)

Но! Даже если вы и нашли урну, это всей проблемы не решает. Потому что, как правило, эта урна только для … Банок!

Вот так вот. Тут урны не абы как. А со смыслом и мусорной дифференциацией. Баночку будь любезен вот сюда. Бутылочку донеси вот до этой. Коробочку вооон в ту! А пакетик? А пакетик, мил дружок, тащи теперь до какого-нибудь супермаркета, ибо только возле них можно ожидать полный спектр специализированных ящиков для сбора ваших неестественных отходов.

А коль ты, попивая пивко, удалился от магазина, и на дороге их не видно, то пихай его себе в зад… ний карман и шурши с ним, пока не повезет.

Но это – не наш выбор.

Поэтому:

ФУКУРА ВА ИЙ ДЭС. Обойдемся, мол, и так.

В Японии принято расписываться не от руки, как можно было бы подумать, а печатью ручной работы.

(Гы, на обоих фото главный элемент Нихонии - трансформаторы, висящие на столбах. - Прим. мну)

У реки Сюкугава маловато места и многовато народа. Но и в этом есть своя прелесть. Посидеть у реки, болтая ногами у воды, посмотреть на играющих в воде детей, поесть принесенные суси и лакомства, увидеть в толпе бывшую коллегу японку с иностранным бойфрендом, погреться на солнышке, сидя на большом стволе сосны, и посмотреть на людей.
Вот примерно такие дети у меня в студентах ходят. Наивные, стеснительные, очень трогательные отношения.

Как ни странно для меня она началась с прихожей моей квартиры.

Пока я ехал из порта до дома на машине друзей, заоконные пейзажи казались какой-то нарезкой из передач «Международная панорама» и «Вокруг света» — необычные домики, зеленые сетки на десять метров в вышину (это, оказывается, площадки для гольфа), обилие придорожных вывесок с яркими иероглифами, пальмы… Пару раз захватывало дух, когда, непринужденно болтая, краем глаза отмечал, как мы на перекрестках с односторонней лихо сворачивали на встречную левую полосу. Приглаживая вздыбившиеся волосы, медитативно бормотал под нос, напоминая самому себе: «Левостороннее движение, левостороннее движение…»

Но все это неслось за окном машины каким-то ураганом нереальных образов, не имевших, как казалось, никакого ко мне отношения.

И вот мы дома. Можно перевести дух и оглядеться. Чем, казалось бы, обычная японская прихожая может принципиально отличаться от российской? Первое — пол в прихожей ниже остального сантиметров на десять. Четкое традиционное зональное деление. В обуви проходить далее этого пола в Японии категорически не принято. Снимаем обувь, переходим на ступенечку приподнятого пола. Второе — висящий на самом видном месте шнурок срочного аварийного отключения света, воды, газа. Такое вот наглядное напоминание, что мы в стране, где землетрясения – чуть ли не повседневное явление (в масштабах всего государства, конечно). В случае, когда пол под ногами заходил явно не оттого, что перебрал вчера лишнего, а совсем даже по природно-объективной причине, полагается, выскакивая из квартиры, дернуть этот шнур, одним рывком отключив в квартире все, что только можно отключить. Как показывает невеселая статистика, само по себе землетрясение – это еще полбеды, но оно служит причиной множественных пожаров, которые еще попробуй подъедь затуши по заваленным-то улицам… Но как говорит в утешение та же статистика, серьезные землетрясения случаются все же не часто, да и из моего окна как-то не видно следов былых развалов – напротив, все очень аккуратно ухожено и мило обустроено, признаков паники не наблюдается. Будем спокойны и мы.

В период цветения сакуры магазины делают огромную выручку на продаже "ханами бэнто" и алкоголя.

Толпы народа у магазина, который находится рядом с парком сакуры, полки ломятся от всевозможных наборов суси, тэмпуры, мяса, рыбы и овощей. В корзинках упаковки пива, сакэ и прочих алкогольных напитков, народ толпится, выбирая еду покрасивее.



Розовая наклейка гласит 花見 "ханами", любование сакурой, а сам набор называется "Одобуру сэтто" от французского слова "hors-d'œuvre", закуска, снэк. Тут раздолье - и мясо, и яйца, и овощи, и тэмпура, и сосиски, и курица в кляре под сладким соусом, и картофельный салат. 2980 иен = 1000 руб примерно.



Надо сказать, что кажется, что это очень много, но даже самый большой сэт покупают на компанию народа, то есть, каждому достанется по паре маленьких кусочков рыбы и мяса, немного овощей, несколько ложек салата, одно яйцо, чуть риса и несколько суси. Прямо скажем, против европейского "полтора килограмма шашлыка на человека" порции более чем скромные, даже если взять два или три сэта. У многих были с собой натурально коробки еды и коробки выпивки, это пикник на целый день, с возможностью поспать на одеялке и потупить. Прекрасные пару дней на свежем воздухе с друзьями и семьями.

Как говорил умный кот Матроскин: «Совместный труд… Для моей пользы… Он объединяет.»

Вдохновляемые этим мудрым высказыванием, мы приняли решение отправиться на японский фестиваль, посвященный уборке урожая – риса. Объединяться с аборигенами. Внедряться в среду. Подглядывать японскую жизнь из-за кулис. В общем, резвиться на всю катушку.

Раненько в субботу утречком на электричку – и катим в Хими.

В вагоне случайно встречаемся с парочкой гайдзинов (две девушки, из Англии и Канады), отправляющихся туда же. Завязывается разговор. Узнав, что мы из России, спрашивают: «Мы слышали, у вас пьют водку? А еще, говорят, у вас там очень холодно?». Ну, все, буду ходить в ушанке и с бутылкой водки, выглядывающей из кармана штанов. Потому что у нас очень холодно и все пьют водку.

Вот и Хими. Нас встречают на вокзале («вокзал» громко сказано – скорее, домик с автоматом для продажи билетов) две добрые тетушки от организаторов, садят нас и еще пяток гайдзинов различного посола и разлива, в автомобили и скоренько, но аккуратно доставляют нас собственно, на плантации.

А там уже народищу… А там уже все в разгаре… А там уже все навалились и вот-вот, того и гляди, без нас одержат очередную решающую победу в битве за урожай.

Такого мы никак допустить не можем и быстренько скачем к палатке организаторов, где нам доверяют острые новенькие серпики и предлагают выбрать резиновые сапоги. Начинаем рыться в ящике. Мне нужен 43-й, растоптатый, по местному – 28-й. Что-то не видать. Спрашиваем у организатора. Он, узнав параметры: «Э, такие даже не ищите. Нету». Эх, блин, страна хоббитов…

Ну что, раззудись плечо, размахнись, рука. Приступим. Начинам неловко кромсать серпиками пучки риса, на потеху публике. Прибежали фоторепортеры и видеооператоры. Ждите в местных газетах снимки: «Дикие гайдзины уничтожают урожай» и «Срыва уборки урожая удалось избежать только чудом».

А тем временем, пока над нами дружелюбно и беззлобно зубоскалят зеваки, я расскажу, что же из себя представляет этот фестиваль урожая.

На склонах горы трудолюбивые японцы путем снятия грунта соорудили ступенчатую систему площадок-полей, которые, соответственно, засаживают рисом. По всей Японии рис, естественно, убирают комбайнами – такими крохотными тракторами, очень компактными и мобильными.

Но японцы не были бы японцами, если бы не чтили традиции предков. Поэтому в районе Хими есть ряд полей, специально предназначенных для ручной обработки. И осенью масса местных жителей, приезжих гостей и даже бестолковых гайдзинов приезжают на эти поля, чтобы приобщиться к вековым традициям ручного сбора урожая кормильца-риса.

Вообще-то, дело это совсем не напряжное: представьте себе с десяток полей размером по 10-15 соток, и 200-300 человек на них. Весь процесс сбора урожая такой оравой занимает от силы часа два-три необременительного труда. Главное в этом процессе, разумеется, общение и ощущение причастности к общему, древнему и почетному делу. На полях трудится и стар и млад – от вековых бабушек, привычно гнущих спину до веселых молодых студентов, задорно подбадривающих друг друга возгласами «Гамбаттэ! Гамбаттэ!».

За меня, здоровенного, но совершенно несмышленого гайдзина решила взяться одна вот такая вековая бабушка, которая очень шустро и ловко срезала пучки риса, пока к ней на делянку, пыхтя, не приполз я. Как я понял, бабушка решила научить меня вязать срезанный рис в готовые снопики, которые потом, при накоплении, мужики утаскивали на моторизированной тележке на сушилку.

Бабушка искренне веселилась, глядя как я, по ее примеру, пытался закрутить ни в чем не повинный снопик риса в какой-то хитроумный морской узел-мутант. После десятка изувеченных снопиков, однако, у меня даже стало получаться что-то похожее на нормальный снопик, что вызвало искреннее изумление у наблюдавших японцев. Ну надо же, эти гайдзины даже на что-то годятся!

Подумаешь! Они еще наши портянки не пробовали правильно повязать.

Остальные английские, канадские, новозеландские и прочие гайдзины срезав по десятку пучков риса, надрываться не стали и удалились на обочину для гайдзинского общения. Мы же, русские и отважные, вспомнив о картофельной уборке необъятных массивов на полях Родины, с удовольствием засучили рукава, и показали, что мы, может и не умеем так ловко орудовать палочками для еды, но биться за урожай до победного конца – у нас в крови!

Немало было японцев средних лет которые, узнав, что мы из России, радостно улыбаясь говорили: «Добрый джень!» «Карашо!» и прочие концептуальные словечки, что нас немало радовало и подбадривало. Все-таки мы пришли с миром и миром же нас встречали.

Ну а после уборки урожая был общий обед на свежем воздухе под расставленными тентами. Были раскочегарены большие котлы наподобие наших полевых кухонь, прямо на земле расстелены клеенчатые полотнища для сидения на них, и началась раздача.

Если в России в подобных случаях угощают традиционной обязательной солдатской гречневой кашей с тушенкой, то чем же радуют своих работников-гостей японцы? Радовали они нас супом мисо с обильно нарезанным туда зеленым луком, морской капустой и тефтелями из добываемой в том регионе рыбой хамачи. К этому делу вместо хлеба выдавались два рисовых колобка и несколько кусочков засоленной редьки. Добавки можно было брать сколько угодно, чем мы не замедлили воспользоваться, сметелив по первой порции.

Вывод из всего этого такой: уборка урожая удалась! Япония может спать спокойно – голод ей не грозит. И к этой радостной новости в какой-то совсем маленькой, но значимой мере причастны и мы – простые русские гайдзины.