Последующие несколько дней для Призма были сущей пыткой, он невероятно скучал, запертый в личном пространстве Касперского в узкой клетке, дающей возможность весьма относительного комфортного пребывания. Касперский вообще не появлялся у себя "дома", и Призм был уверен в том, что тот специально мучает деятельного вируса абсолютной скукой, но на самом деле Касперский просто был по самые резервные модули занят. Нужно было перепроверить всю систему на предмет вредоносных модулей, которые вполне мог успеть оставить Призм, и при этом ещё ухитриться не использовать много оперативной памяти, потому что если компьютер будет слишком сильно тормозить, юзер, не знающий о проверках, скорее всего перегрузит систему, и проверку придётся начинать с начала. Более продвинутый юзер посмотрит по Диспетчеру задач, то есть Таск Менеджеру, что занимает так много памяти, и опять-таки прервёт проверку антивируса. Таск Менеджер, конечно, способен покрывать некоторые мелкие несанкционированные заимствования памяти, но 80% загруженности скрыть никак не удастся... А уж о ещё более продвинутых юзерах, способных откопать в дебрях настроек Касперского отключение фоновых проверок компьютера или снимающих Касперского с автозагрузки, и думать не хотелось. Впрочем, у таких юзеров очень быстро ко всем Гейтсам слетает система от каких-нибудь вредоносных гостей из интернета...
Когда Касперский, наконец, объявился в своём личном пространстве, он был ужасно уставшим – все программы устают после долгой работы, и чем больше устают, тем больше памяти им требуется. Касперскому однозначно надо было отдохнуть, иначе работа системы начнёт подтормаживаться... В личных покоях ничего не изменилось – отлично обставленный рабочий кабинет, так же прекрасно и чётко видимая спальня, Касперский мог себе позволить некоторые траты выделяемой ему оперативной памяти на комфортное пребывание, он с лихвой окупал это тем, что защищал систему. Лучше всего был защищён рабочий кабинет, и именно там находился карантинный блок с прозрачными нерушимыми стенами, но вирус даже не удостоил Касперского взглядом, расположившись на полу клетки с истинно королевской надменностью и грацией. Прямая спина опирается на стену, рука небрежно опирается на согнутую в колене ногу, голова надменно повёрнута в сторону, скучающе-раздражённый взгляд изучает стену. Касперский мельком оглядел его, машинально проверил целостность карантинной защиты – мягкая волна света по периметру клетки, после чего сел за письменный стол: как бы ему ни хотелось отдохнуть, надо было ещё составить отчёты о проделанной работе. То, что вирус гордо молчал, его абсолютно устраивало... Проверка была весьма изматывающей, и ему сейчас было точно не до препирательств с язвительным и раздражённым вирусом.
Иногда, откладывая очередной заполненный отчёт в сторону, Касперский поглядывал на Призма, сидящего в прежней манерно-королевской позе, но вирус не предпринимал никаких видимых действий и не смотрел на антивируса, что успокаивало, и Касперский продолжал работу. Лишь удивлялся, почему такой словоохотливый и острый на язык Призм сейчас молчит и не задаёт даже вполне обоснованных и понятных вопросов наподобие того, как долго длится карантин и на какие действия вирус имеет право, заточённый в этой клетке. Впрочем, это можно объяснить вспышкой высокомерного презрения к своему тюремщику, да и клетка карантина была абсолютно непроницаемой, Касперский даже машинально снова её проверил на целостность, что вызвало слегка поджатые губы Призма, но больше вирус никак не отреагировал. Касперский снова углубился в отчёты – даты, время, проверенные блоки, схемы строения алгоритмов для проверки, нужные сектора, распределение памяти, план непроверенных участков на следующий раз после перезагрузки системы, списки наиболее уязвимых цепей в приложениях...
Цифры постепенно расплывались перед глазами, Касперский не мог позволить себе брать больше оперативной памяти для работы, а того, что у него было, ему не хватало из-за страшной усталости. Его рука, до этого писавшая летящим чётким почерком, всё медленнее двигалась, глаза за стёклами очков в прямоугольной оправе начали щуриться и слезиться, но Касперский упорно не давал себе отдых. Он просто не мог по-другому, он всегда был трудоголиком, целиком и полностью посвящавшим себя безопасности программ и системы, а сейчас был ещё и исключительный случай. В системе побывал опасный вирус, напомнил себе Касперский, пытаясь встряхнуться и покрепче сжимая очередной лист бумаги со схемой резервного блока памяти, в котором так любят пытаться селиться вирусы всех мастей, едва попадают на компьютер. Да, побывал опасный вирус... надо закончить работу... побывал вирус... опасный...
Змеиный взгляд желтоватых глаз вируса перестал изучать стену перед собой, Призм плавно повернул голову и посмотрел в сторону рабочего стола антивируса. Касперский спал, уснул прямо на своих бумагах, пальцы, державшие план какой-то схемы, рассеянно сжались, приминая лист, а глаза, обрамлённые заметными тёмными кругами, были крепко закрыты. Дыхание было мерным, ровным и тихим, антивирус выглядел так умиротворённо и устало...
Касперский не проснулся ни от тихого звука шагов, ни от презрительного хмыканья над ухом, ни от ощущения опасности, буквально разлитого в воздухе. Тяжёлый сон, сморивший вымотавшегося антивируса, отступил только тогда, когда Касперского кто-то рванул за ворот пиджака, вздёргивая в вертикальное положение, а горло стиснули ледяные пальцы, ограничивая дыхание и угрожая перекрыть доступ кислорода совсем – иными словами, вторжение в структуру алгоритмов антивируса было нешуточным и грозило необратимыми последствиями. Касперский дёрнулся, инстинктивно пытаясь освободиться, но хватка была профессиональной, и даже у сильного и поддерживаемого системой антивируса не получилось вырваться, а гневный шипящий голос над его ухом отчеканил:
— Разблокируй своё личное пространство, или тебе не поздоровится!
Касперский разом обрёл способность соображать, потому что узнал голос: его взгляд метнулся к клетке карантина, стоявшей в углу кабинета, но клетка была пуста... Призм, стоявший позади Касперского и державший его горло мёртвой хваткой сильных пальцев, нетерпеливо рявкнул:
— И поторапливайся, умник, у меня далеко не безграничное терпение!
Спокойствие ледяной волной окатило антивируса, он не был бы способен так хорошо защищать систему, если бы устраивал истерики при первых признаках опасности. Вирус каким-то чудом ускользнул от клетки карантина, но не смог выйти за пределы личного пространства?..
— Чего же ты медлишь? – говорить было трудно и легко одновременно, трудно – потому что от хватки вируса даже думать было определённой проблемой, а легко – потому что вирус вмешался достаточно сильно для того, чтобы между ними возникло что-то вроде связи для общения. Вирус держал Касперского крепко, его гибкое и на вид не слишком-то тренированное тело оказалось невероятно сильным, и сейчас Касперский был захвачен врасплох, хотя, к счастью, не потерял самообладания. – Может, прикончишь меня и дело с концом?
— Не играй со мной, это опасно для твоей жизни! – прошипел гневный голос совсем рядом с ухом, антивирус ощущал резкое и чуть учащённое дыхание Призма на коже чуть ниже ушной раковины. – Ты прекрасно знаешь, что если я тебя сейчас убью, твоё личное пространство начисто сотрётся, и я вместе с ним!
Касперский презрительно дёрнул уголком рта – на большую экспрессию не хватило сил, и резко ответил:
— Что же, в таком случае, заставляет тебя думать, что я разблокирую личное пространство? Если ты меня убьёшь... — Касперский шевельнулся, и вирус тут же сильнее сжал его горло, отчего на миг помутилось в глазах, пришлось замереть снова, — ...то умрёшь сам, а если я тебя выпущу, я тоже погибну – только на сей раз вместе со всей системой, так как некому будет её защищать. На что ты надеешься?
— На твоё благоразумие. – Призм фыркнул прямо в ухо Касперскому, обжигая горячим дыханием, ледяные пальцы на горле при этом даже не дрогнули. Вирус мог вести себя как угодно вызывающе, но идиотом он не был и противника никогда не недооценивал, потому не позволял себе расслабляться в подобных ситуациях. – Я, в отличие от тебя, очень мало нуждаюсь в сне, у меня компактный самодостаточный основной принцип алгоритмов, и мне не надо каждый день без выходных защищать систему на предмет посторонних вмешательств. Я могу так держать тебя почти вечно... – снова смешок, на сей раз жёсткий и презрительный. – А вот сможешь ли ты оставить свою драгоценную систему без присмотра?
— Зачем ей присмотр, если она погибнет, едва я выпущу тебя из личного пространства? – Касперский скривился: неужели вирус и правда не понимает, что антивирус с радостью пожертвует собой ради защиты компьютера?
— Как же ты туго соображаешь! – Призм ухватил Касперского за ворот пиджака и, не отпуская мёртвой хватки на горле, швырнул его к стене. Теперь Касперский мог видеть перед собой вируса – гневного, высокомерного и невероятно опасного в своей хищности, что невольно притягивало. Чёрные пряди Призма разметались по плечам, змеиный взгляд чётко фиксировал цель, не отпуская взгляда Касперского. – Я предлагаю тебе сделку, защитничек. Ты выпускаешь меня, приказываешь Файерволлу пропустить меня, и я убираюсь с этого компьютера. Честный обмен, разве нет?
— Ты забыл, что я скорее умру, чем доверюсь вирусу, — процедил сквозь зубы Касперский. Проклятье, не пошевелиться даже, вирус не отвлекается ни на секунду! Если бы только он чуть ослабил хватку... В личном пространстве есть особые защитные механизмы, их нужно только активировать, но для этого нужна хотя бы относительная свобода действовать.
— Неужели? В таком случае, ты уже должен быть трупом, раз в этой системе легально находится один вирус, который тобой не уничтожен! Он из семейства троянов, кажется? – тонкие губы Призма изогнулись в саркастичной усмешке: — Ты, значит, разборчивый у нас, да? Чем же тебя обаял троянец?
— Не твоего вирусного ума дело! – огрызнулся Касперский, начав выходить из себя. Этот Призм кого угодно способен довести до самодеинсталляции! Вдобавок антивируса душил гнев на себя – как же надо было опростоволоситься, чтобы проворонить высвобождение вируса из клетки карантина! И как Призм вообще ухитрился освободиться?! – У тебя точно нет шансов повторить его судьбу!
— Вот как? – вирус издевательски улыбнулся: — Ты у нас однолюб?
— Не сравнивай себя с Трояном! – гневно отрезал Касперский. Вирус прекрасно видел, что антивирус не боится ни угроз, ни смерти, но и сделать ничего не может, что и выводило его из себя. – В конце концов, трояны – в большинстве своём просто шпионы, ты же ставишь под угрозу всю систему! Или ты надеешься меня убедить в обратном?!
— Ну что ты, нет, конечно! – Призм улыбнулся шальной улыбкой, свободной и на удивление лёгкой: — Но существует ещё столько систем, где меня не было... Любой вирус хочет жить, знаешь ли! – фыркнув, Призм сощурился, лёгкость и весёлость сменились остротой и цепкой хищностью так быстро, что это обескураживало. – Так что выпусти меня, и я уйду. Это в моих же интересах, не говоря уже о твоих, защитничек.
— В твоих интересах дождаться, когда я разблокирую личное пространство, и прикончить меня, — парировал Касперский. – А потом приняться за систему. Мне нужна гарантия моей безопасности, не говоря уже о безопасности системы. – "Мне нужно потянуть время. Вирус должен на что-то отвлечься хоть на секунду!"
— Тебе придётся поверить мне на слово, — хмыкнул Призм. – Или испытывать моё терпение, оставаясь запертым в этом личном... – его речь прервал щелчок входной двери в личное пространство Касперского – кто-то, кому дан прямой доступ, зашёл к нему, раз защитная система его пропустила... Призм резко обернулся к входящему, чёрные пряди хлестнули по воздуху, холодные пальцы на горле Касперского дрогнули, самую малость теряя абсолютный контроль – и этого антивирусу хватило.
— Абсолютная защита!!
Пространство дрогнуло, порождая пятисекундное зависание всей системы, Призм ещё успел повернуться обратно к Касперскому, сжимая захват на горле сильнее, но тут же на него обрушился страшный удар защитного механизма личного пространства, и пальцы разжались. С едва слышным выдохом Призм потерял сознание, так как на время все циклы и алгоритмы, составлявшие его суть, подверглись умелому удару немалой силы...
Касперский судорожно вдохнул полной грудью, невольно схватившись за шею и осторожно массируя её: он не ожидал, что Призм отвлечётся так скоро, антивирус был готов днями ждать этого момента. Воистину повезло, что кто-то зашёл и отвлёк внимание Призма!
К сожалению, вошедшего защитная система тоже посчитала за врага, и теперь невольный спаситель, так же, как и вирус, лежал без сознания – это оказался Файерволл, отвечающий на пару с Касперским за безопасность системы. Файерволл, конечно, не мог ловить вирусы, но зато очень чётко контролировал любую активность, выходящую за пределы локального компьютера в интернет, не говоря уже о защите от возможных атак со стороны интернета. Сейчас он явно пришёл по какому-то делу, бумаги, которые он нёс в руках, разлетелись по всему кабинету...
— Только этого мне не хватало, — пробормотал Касперский, качая головой. Файерволл хоть и не был необходим компьютеру каждую секунду, но всё же оставлять систему без его активности и защиты не стоило... Однако первое, что сделал Касперский – это подошёл к отключившемуся вирусу и поднял расслабленное тело на руки, относя обратно в клетку карантина. Потерявший сознание Призм дышал ровно и тихо, лицо не было искажено вечным оттенком презрения, не было ни следа манерности, он выглядел... мирно. И несмотря на то, что хищность добавляла ему притягательности, без её налёта он выглядел так естественно, что не возникало никакого отторжения при взгляде на него.
Тряхнув головой, Касперский шагнул в узкое пространство клетки карантина и опустил Призма на пол спокойным плавным движением. Когда Призм выглядел так умиротворённо, не приходило в голову швырнуть его на пол с высоты своего роста, хотя... вирус? Опасный для всей системы? Только что взявший его в заложники, застав врасплох, и не убивший только ради собственной безопасности?
— Каспер?
Антивирус резко распрямился и вышел из клетки карантина, за одну секунду сметая все мысли и ощущения, родившиеся при взгляде на Призма. Этот опасный тип со змеиным взглядом ещё доставит ему хлопот... На полу его кабинета, рассеянно потирая лоб и морщась, сидел очнувшийся Файерволл – единственный, кто имел прямой доступ в личные покои Касперского в любое время и единственный, кому Касперский позволял называть себя Каспером. С Файерволлом они были очень давние крепкие друзья и деловые партнёры – так уж сложилось на этом компьютере, что они были установлены одновременно сразу же после установки системы и нашли общий язык, а потом помимо рабочих отношений появились ещё и дружеские. Файерволл представлял собой неординарную личность, полностью подчинённую линии поведения, которую ему устанавливал юзер, даже внешность в зависимости от этого менялась. В целом это был молодой мужчина лет двадцати пяти — тридцати, с длинными до плеч светлыми волосами, чуть вьющимися на концах, у него был спокойный и доброжелательный взгляд, довольно тонкие черты лица, но часто сдвигающиеся на переносице брови и волевой подбородок, что выдавало в нём сильный характер. Чаще всего он носил одежду синих и голубых тонов – обычно голубую рубашку, тёмно-синие брюки и такого же цвета пиджак, синий цвет отображал линию поведения, открытую любым вопросам, это значило, что у программ, которые хотят получить доступ в интернет, есть шанс получить на это разрешение после небольшой беседы. Реже бывали случаи, когда одежда, оттенок светлых волос и цвет глаз с синего менялись на сиренево-стальной – это значило, что Файерволл не выпустит и не впустит ни одной незнакомой программы, но у тех, кого он знал в лицо, ещё была возможность выйти в интернет по проверенным каналам, откуда невозможно притащить что-нибудь вредоносное. И в самых редких случаях Файерволл преображался в воплощение абсолютного запрета, одежда менялась с делового направления на более свободный и облегающий стиль, приобретала кроваво-красный оттенок, и этот же отсвет появлялся в глазах, что обозначало полное пресечение любого взаимодействия с интернетом, не могло пробиться ничто и никто ни туда, ни обратно. Такое пока на памяти программ было всего однажды, и тогда программы, хотевшие получить доступ в интернет, в ужасе шарахались от немигающего и давящего взгляда красных глаз, забывая о том, что именно они хотели спросить...
— Надеюсь, ты не слишком пострадал, — проговорил Касперский, протягивая Файерволлу руку и сильным рывком помогая ему подняться на ноги. Тот пару секунд удерживал равновесие, затем рассеянно кивнул и более пристально посмотрел на лежавшего без сознания вируса.
— Я так понимаю, он напал на тебя? – Особенностью Файерволла была любовь к вопросам, он мог задавать их в огромном количестве и вообще, казалось, мог в разговоре обходиться одними вопросами, но в отличие от Скайпа, тоже способного спрашивать без перерыва, Файерволл делал это обдуманно и обладал очень острым логическим умом. – Последнее, что я помню, это тебя, прижатого к стене этим вирусом... – Взгляд Файерволла стал несколько озадаченным. Касперский скривился: больше всего на свете он ненавидел признаваться в собственных ошибках и слабостях.
— Да. Он подловил меня, когда я заснул за столом, слишком уставший, чтобы быть бдительным. – Возможно, не будь собеседник Файерволлом, Касперский отделался бы общим ответом, но сейчас был не тот случай. Помимо того, что Файерволл был другом, он должен знать о возможностях Призма как можно больше, ибо он если и не мог спасти систему в случае чего, но мог хотя бы не выпустить Призма в интернет заражать другие системы, что тоже немало.
— Зачем ты его выпустил из карантина? – несмотря на довольно ровный тон вопроса, Касперский всё же воспринял излишне резкие волны в потоке речи партнёра, что явно означало тщательно скрываемое изумление. Касперский невесело усмехнулся:
— Именно так это выглядит... Но я не выпускал его. Он вышел сам – как только я уснул. Я до сих пор не знаю, как, знаю лишь, что из моего личного пространства он выйти не способен и добивался от меня именно снятия этой защиты.
Файерволл немного подумал, начав рассеянно ходить по кабинету антивируса и наклоняясь за упавшими листами, которые разлетелись после его потери сознания, Касперский следил за его перемещениями, периодически косясь на клетку карантина. Есть ли смысл вообще заточать туда вируса, если он так легко оттуда выходит?
— Вот как? Получается, твоё личное пространство защищено лучше, чем карантинная клетка? Разве не должно быть наоборот? – Файерволл искоса глянул голубыми глазами на Касперского, складывая собранные листы в ровную стопку и убирая в папку, которую тоже подобрал с пола.
— Карантинная клетка фактически создана разработчиками, — пояснил Касперский, всё ещё раздражённый от своей промашки. – А защиту личного пространства я выстраивал сам, что, видимо, сдержало вирус успешнее, потому что я предусматривал все возможные опасности, исходя из личного опыта... И хорошо ещё вирус не знает, что если он выразит желание не сидеть на одном месте, а прогуляться по системе, я вынужден буду дать ему такой доступ, ибо первый этап карантина – это защита системы от вредоносных действий вируса, а не ограничение его передвижений.
— Каспер...
— У меня даже нет возможности это осуществить, и пришлось бы поломать голову... Что?
Файерволл вздохнул и жестом показал на клетку карантина, где пришедший в себя Призм сидел на полу, явно плохо себя чувствующий, но слушал он очень внимательно. Касперский скривился:
— Великолепно...
— Я хочу выйти из этого личного пространства, — тут же заявил вирус, пропуская свои длинные чёрные волосы сквозь пальцы и встряхиваясь. – Я хочу путешествовать по системе и официально заявляю, что сидеть запертым здесь не желаю!
— Что ж, — заявил Касперский со вздохом, — тогда так же официально заявляю, что у тебя будет какое-то подобие мобильной защиты, которая не будет стеснять твоих движений, но ограничит тебя от взаимодействия с другими программами. Иными словами, вреда ты им причинить не можешь, и вообще любое взаимодействие будет ограничено, об этом будет объявлено официально по всей системе. Если ты попытаешься сломать или обойти эту временную защиту, ты незамедлительно попадёшь в карантин второго уровня – как раз будешь заперт в моём личном пространстве в статичной клетке. Есть вопросы?
— Нет, босс, — с лёгкой издёвкой отрапортовал Призм. – Кроме, пожалуй, одного – когда именно я смогу выйти?
— Как только будет готова твоя мобильная защита.
Призм довольно улыбнулся, прищуривая звериные жёлтые глаза.
***
